Как древние монеты помогают раскрыть тайны истории

Человечество давно пытается сохранить древние археологические, архитектурные и другие памятники искусства и культуры, но о сохранности нумизматических памятников мало кто задумывается. А ведь это по сути летопись товарно-денежных отношений государств. О своем видении этой важной темы с журналистом «МК» в эксклюзивном интервью поделился к.и.н., нумизмат-востоковед, ведущий научный сотрудник института археологии имени Маргулана Павел Петров.

— Павел Николаевич, расскажите, пожалуйста, о своем увлечении нумизматикой.

— Все началось с некоей детской надежды на то, что я сумею прочесть одну монету, которую сам нашел на Селитренном городище. Это случилось в то время, когда мы с отцом туда приехали посмотреть, как выглядит древнее поселение. И у меня будто из-под ног выскочила медная монетка. С нее и началась моя мечта: понять, распознать, что это за таинственный кружок, какие тайны он в себе хранит. Я к тому моменту уже обладал своей коллекцией монет, в основном русских. Например, одну из них нашел мой дед. Это была монета времен правления Екатерины II — толстый медный пятак 1765 года. Найденную же новую монету из городища я тщательно отчистил и разглядел на ней изображения каких-то иероглифов, совершенно для меня непонятных.

Потом мы переехали в Нижний Новгород. На тот момент мне исполнилось 12 лет, и мы с отцом отправились в один из местных музеев — уж очень мне все-таки хотелось разгадать тайну моей маленькой монетки. И, надо сказать, нечто подобное ей мы там и обнаружили — на выставочном стенде. Но, кроме того что это золотоордынская монета, никто толком больше ничего сказать не мог — дескать, есть пара-тройка ученых, что делали эту экспозицию, но они в Москве. Меня это удивило.

Однако прошло еще несколько лет, прежде чем я стал посещать кружок нумизматов, где замечательный человек Евгений Полуйко почти сразу расшифровал надпись на моей монетке. «Смотри, тут написано «Сарай ал-Джадит». А вот тут «Хызыр-хан, 762 год», — говорил он мне. К слову, эта дата в переводе на русское летоисчисление означала 1362 год... Меня все это сильно впечатлило. Вот так я и начал интересоваться восточной нумизматикой, а моим первым учителем стал Евгений Георгиевич.

— К чему же привело ваше увлечение? Ведь оно переросло в серьезные исследования...

— Когда перестал существовать СССР, то появилось, как следствие, большое количество безработных людей. У меня было техническое образование, но тоже встал вопрос — чем заниматься дальше? И тогда я решил — нумизматикой, причем на серьезном уровне. Моими учителями на тот момент уже были доктор исторических наук Елена Давидович и кандидат исторических наук Владимир Настич, которые действительно дали мне очень многое в теме изучения восточной нумизматики. Потом я понял, что необходимо идти дальше, развивать тему, проводить конференции, писать монографии, ведь материала накопилось на тот момент очень много. Но самое страшное — появилось очень много «металлоискателей», черных археологов, которые начали выкапывать буквально десятки, сотни тысяч древних монет. Таким образом, они просто уничтожали нумизматическую историю каждого становища, где только можно было это сделать. А ведь такая ситуация крайне неблагоприятна, потому как в таких случаях происходит утрата очень важной информации о развитии товарно-денежных отношений в том или ином древнем регионе, области, стране. Наверстать все это потом будет совершенно невозможно, а значит, настало такое время, когда все это необходимо отслеживать и «вылавливать». Чем, собственно говоря, я и занялся, уделяя особое внимание сбору и проверке подлинности информации, поступающей от «копателей». Возвращаясь же к золотоордынской теме, я понял, что ответы на многие вопросы в нумизматике Золотой Орды существуют не только в рамках этого государства. Их решение лежит также в нумизматике государства Ильханов, что находилось в то время в южных регионах, а также на востоке, где располагалось государство Чагатаидов. Я даже защитил диссертацию по их нумизматике. И вот, с 2007 года — уже 13 лет, служу науке на этом поприще.

— Вы известнейший специалист по восточной нумизматике. В чем особенность именно этого направления?

— Об особенностях восточной нумизматики можно говорить очень много. Самое первое и необычное, что всегда бросается в глаза — это сравнение с европейской нумизматикой, где прочесть латинские буквы или слова довольно просто. То же самое и с древнерусскими надписями. А вот когда речь заходит о восточных монетах, то сразу возникает проблема — на востоке палеография менялась почти каждую эпоху, каждое столетие, если не чаще, к чему очень непросто привыкнуть даже специалисту. Более того, современные арабы, которые свободно владеют арабским языком, старинные монеты читать совсем не умеют. А все объясняется просто — современный арабский язык пишется весь с огласовками, обозначаемыми разными черточками и значками — сверху над буквами и под ними же. Тогда как на монетах этого ничего нет. Но это только одна сторона вопроса, внешняя. На самом деле все упирается в своеобразие особенностей денежного обращения и монетного дела на востоке в их сравнении с западом. Во-первых, отношение к монетам разнится совершенно, во-вторых, подходы к денежному обращению тоже достаточно отличаются друг от друга. Скажу больше: восток и запад — это совершенно разные сферы восприятия денег как таковых. Например, на востоке стоимость монеты из серебра или золота всегда складывалась из таких составляющих, как стоимость самого металла, стоимость изготовления монеты и налог, что шел в пользу того, чье имя или тамга стояло на монете.

— Археологи уверяют, что найденные на археологических раскопках монеты со всех курганов в Казахстане на апробацию привозят к вам...

— Те, кто понимает в нумизматике и в том, что она может сделать и чем помочь для исследования этого памятника, обращаются ко мне довольно часто. В основном это целая плеяда археологов. Например, таким был археолог Карл Байпаков, с которым я тесно общался, и который поставлял мне очень много информации по нумизматическим находкам. Это Ерболат Смагулов, с которым я работал с 2005 по 2019 год, Дмитрий Воякин, сотрудникимногихмузеев.Всевместе дало мне возможность складывания парадигмы, связанной с денежным обращением на территории Казахстана за последние две тысячи лет. Кроме того, готовится выйти в свет монография по денежному обращению в Южном Казахстане, тогда как я сам предполагаю после заняться юго-восточным регионом республики.

— Есть ли у вас любимые монеты? Чем они вам близки или дороги?

— Вообще-то, это довольно сложный вопрос. Если ответить на него шуткой, с определенной долей ностальгии, то это моя первая монета, тот самый медный пятак 1765 года, который мой дед нашел в огороде. Он примерно с середины 60-х годов прошлого века находится всегда со мной, став моим талисманом. Думаю, тут все понятно.

А вообще, на самом деле у меня есть не самая любимая монета, а тема, которая касается монгольской нумизматики. Точнее сказать, период от времен Чингисхана до Тимура. Для меня XIII-XIV века — самый интересный, самый сложный период в истории восточноевропейской цивилизации. Связано это с мощным завоеванием Чингисхана и его потомков, которые прошли от Индии до Венгрии. Ход истории изменился очень резко. В первую очередь из-за того, что погибло много ученых умов, которые могли бы продвинуть существовавшую тогда цивилизацию намного дальше. И, по моим представлениям, именно это явилось причиной того, что Европа вырвалась вперед во многих аспектах своего развития по сравнению с востоком. Причем несмотря на то, что в Европе тоже были войны.

— Что вам рассказали и продолжают рассказывать монеты, найденные в ходе археологических раскопок в Культобе, в Туркестане?

— Культобе — это самое древнее городище, которое находится в ареале близлежащих от него памятников истории и древней культуры. По монетным данным оно относится как минимум к I веку н.э. Тогда как заложено городище было, возможно, еще раньше. По крайней мере, там присутствуют кушанские монеты, а это говорит о том, что история этого края насчитывает две тысячи лет точно. Но в истории этого городища были и перерывы, которые длились порой в течение нескольких веков. И у меня нет пока информации о находках монет таких периодов, знаю лишь, что это были V — VII века. Потом уже пошли тюркские государства, что, кстати, показали и найденные на археологических раскопках монеты того времени. Хотя говорить о каких-то выводах, касающихся нумизматических находок там, пока довольно сложно, потому как не все археологические экспедиции, работающие в этом регионе, предоставили свои материалы для атрибуции монет и их изучения. В то же время я хотел бы поделиться еще одним любопытным явлением, которое связано с XV веком. Речь идет о том периоде, когда только было закончено возведение мавзолея Ходжи Ахмеда Ясави, а монеты Тимуридов на этой территории просто-напросто исчезли. Что произошло именно в этом веке и именно на этой территории — непонятно до сих пор. Тогда как рядом, в небольших городищах, этих монет XV века было найдено большое количество. Позже, в Яссы, наблюдаются монеты Кокандского ханства, относящиеся к XIX веку, но опять же — не те, как можно было бы предположить, отчеканенные в самом начале периода, а восходящие примерно к 1850-м годам. Почему-то монет более ранней чеканки там нет. Тогда как, сравнивая это явление, например, с Шымкентской крепостью-цитаделью, где эти самые ранние монеты присутствуют. С чем это связано? Чтобы получить ответ на вопрос, необходимо будет исследовать этот интереснейший памятник более углубленно и скрупулезно...