Монеты расскажут...

Древние монеты – одни из самых ценных артефактов – помогают ученым и историкам предельно достоверно определить исследуемую эпоху, понять, как люди жили много веков назад, в частности, с какими странами их связывали торгово-экономические отношения.

Удачей считают археологи, если во время раскопок попадаются даже одна-две монеты, а если целый клад, то это просто фантас­тическое везение. Такие находки дают возможность исследователям древности безошибочно определить дату появления того или иного древнего памятника археологии.

Более того, определенная статистика случайностей позволяет ученым по количеству монет, металлу, из которого они сделаны, подсчитать число жителей отдельно взятого древнего населенного пункта и даже сделать предположения по поводу уровня их благосостояния.

Конечно, перелопачивая наслое­ния древних эпох, найти древние монеты не так-то просто. Архео­логической экспедиции Казахского научно-исследовательского института культуры (КазНИИК), третий год исследующей древнее городище в Туркестане в рамках научного проекта «Реставрация археологических объектов городища Культобе», повезло. Результатом работы стала целая коллекция нумизматического материала. При этом самые ранние монеты относятся ко II–III векам нашей эры. Их две, это так называемые кушанские монеты. И именно они позволяют историкам говорить о двухтысячелетней истории Туркестана. При этом они дополняют и уточняют возраст стен древней цитадели и крестообразного строения.

– Во время раскопок обнаружены различные предметы быта, украшения, характерные для этого исторического периода времени, – рассказывает генеральный директор ТОО «Казахский научно-исследовательский институт культуры» доктор философии (PhD) Андрей Хазбулатов. – Древние монеты помогли нам более точно определить некоторые датировки, и в этом их безусловная ценность.

Все нумизматические находки тщательно очищаются, а затем их изучают специалисты. Консультантом КазНИИ на проекте по исследованию городища Культобе является известный российский ученый-нумизмат кандидат исторических наук Павел Петров. Он и составил своеобразную хронологию монет, утверждая, что самые древние из них – тюргешские (VIII в.) и саманидские (IX–X вв.) монеты. Они хоть и единичные, но ценность их от этого ничуть не меньше, если не больше, чем целого клада.

Следом за ними по хронологии идет клад серебряных и медных монет государства Чагатаидов. Ученые предполагают, что спрятать его могли в первом десятилетии XIV века, когда шли междоусобные войны между Чагатаидами и Кайдуидами. Пос­тоянные набеги и разорения на территориях, контролируемых потомками хана Кайду из рода сына Чингизхана Угедея, стали настоящим бедствием для местных жителей. Они полагали, что лучший способ сохранить накопления – спрятать в укромном месте. Дальнейший сценарий развития событий не позволил владельцу клада забрать его и распорядиться по своему усмотрению. Так до наших дней дошли клады монет чагатаидского времени конца XIII – начала XIV века и джанидский клад серебряных монет XVII века, которые стали бесценной находкой для археологов, историков и нумизматов.

Как свидетельствует археологическая практика, монеты, припрятанные в кувшинах, завернутые в ткань или еще какой плотный материал, сохраняются гораздо лучше, чем те, что века пролежали в слое грунта.

Пополнили нумизматическую коллекцию также деньги Золотой Орды, редкие находки тимуридских фулусов, датируемые XV веком.

– Монеты этого периода раскрывают один очень интересный момент с точки зрения истории, – говорит Павел Петров. – Как-то я пытался выяснить, в какое время исследуемую ныне территорию покинули люди, оказалось, что никто из краеведов и историков точного ответа на этот вопрос не знает. Анализ нумизматических находок уже советского периода показал, что в начале 40-х годов прошлого столетия заканчивается системная утрата металлических денег на этом памятнике. То есть до этого времени они встречаются регулярно с определенной статистической стабильностью, а потом полностью исчезают. Это свидетельствует о том, что в этот период отсюда ушли последние жители. На этом месте больше никто не жил.

Точно так же по находкам монет историки определяют, когда данный регион установил постоянные товарно-денежные отношения и с какими территориями они складывались. Если говорить о городище Культобе, то торговля, расчет при которой велся денежными знаками, зарождается примерно с начала VIII века, хотя она стала формироваться пятью веками ранее. Ученые считают, что подтверж­дением этому служат находки кушанских монет, датированные II–III веками нашей эры. Пока во всем Южном Казахстане найдено менее десятка таких монет, две из которых – на городище Культобе.

А вот монет более позднего периода существенно больше. Это денежные знаки Тюргешского каганата и саманидские, а также нумизматические находки уже после тимуридского времени (позднее XV века). Деньги изготавливали на монетных дворах XVI века – это время правления Шейбанидов и перио­да Казахского ханства (XVII век). Есть монеты периода Кокандского ханства, Российской империи XIX века и советского времени. А вот период правления караханидов (XI–XII века) не показал нумизматические артефакты. Во всяком случае, пока найти их не удалось, что удивило ученых. Значит ли это, что в то время данная местность не была заселена? Ученые склонны полагать, что совсем не обязательно. Вполне могло быть и так, что местные жители вместо товарно-денежных отношений практиковали товарно-меновые, то есть обменивали товары и услуги. Подобный жизненный уклад характерен для маленьких населенных пунктов. Опять-таки более точный ответ на этот и многие другие вопросы могут дать только дальнейшие археологические исследования.

При исследовании городища Культобе найдено больше всего монет, относящихся к XVI–XVII векам. Это связано с тем, что в то время город был уже густонаселенным, и в нем интенсивно велась торговля, платежным средством при которой выступали в основном медные монеты. В ходе купли-продажи монеты, естественно, терялись, что неизбежно. Найти их в пыли было не так-то просто, вот и становились они артефактами. Другой вопрос, что далеко не все утерянные монеты сохранились до наших дней. Специалисты говорят, что многие оказались утраченными в силу особенностей почвы и климата. По их словам, атрибуции не поддаются от 30 до 70% найденных монет. Идентифицировать их невозможно потому, что верхний слой практически полностью уничтожен агрессивной средой. Это беда очень многих археологических памятников, расположенных вдоль реки Сырдарьи, где почвы имеют очень высокую степень засоления.

– Сильная засоленность почвы на городищах Туркестан и Культобе, как его части, стала причиной ­серьезного повреждения монет, – считает Павел Петров. – Штемпеля для монет, скажем, Казахского ханства XVII века или XVI века – шейбанидского периода, как правило, вырезаны довольно мелко, и их оттиск получается низко­рельефным. Этот рельеф в первую очередь и вытравливался засоленными почвами. Поэтому в основном монетные кружки совсем пустые либо видна одна буква или след от какого-нибудь обод­ка. Как идентифицировать такую монету? Да никак. Она остается в не­определенных. А в остальном, когда на монете видно все или хотя бы значительная часть надписей или изображений, мы можем по типу установить, что это за монетный двор или эмитент, или период. Вот это та самая основа, которая нам поз­воляет собрать некую статистику по находкам тех или иных монет.

Серебряные монеты в обиходе встречались не так часто, поскольку ими расплачивались в основном за крупные покупки. Понятно, что они были по карману не многим, тем более что постоянные набеги не позволяли населению особо разбогатеть. Такое предположение делают историки исходя из сравнительного анализа многочисленных артефактов, обнаруженных в ходе работы экспедиции.

А вот то, что в XVI веке в Яссы появился свой монетный двор – бесспорный факт. И, к слову, тоже подтверждается нумизматическими находками.

– К XVI веку Туркестан становится крупнейшим торговым центром с действующим монетным двором, который чеканил чаще всего медные монеты для нужд каждо­дневной торговли, – говорит Павел Петров. – Исключение составляет лишь незначительное количество серебряных танга с именем Шейбанида Искандер-хана. В целом монеты Присырдарьинского региона отличаются от центральной – мавераннахрской меди, но по типологическим признакам близки к монетам ташкентского производства, потому что в регионе было одно и то же политико-экономическое руководство. Дизайн туркестанских монет на аверсе имел надпись, указывающую на чекан Яссы. На реверсе находим изображения хищного зверя, лани, рыбы, цветочных орнаментов и прочих элементов. Считается, что такие изображения несут в себе некую смысловую нагрузку – через зооморфные образы в виде различных символов и аллегорий доносилась вполне определенная информация, понятная людям того времени.

Тщательный анализ всех найденных монет позволил специалис­там выделить более 30 основных и несколько дополнительных типов медных монет туркестанского происхождения. В них выделяется несколько вариантов оформления лицевой стороны монеты – разные ободки, разное количество точек по полю монеты и другие дополнительные штрихи.

Нумизмат-востоковед Павел Петров полагает, что прочесть монеты Культобе, как и многие другие, находившиеся в обиходе на Востоке, несколько сложнее, чем европейские или российские. Это связано с тем, что на Востоке палео­графия менялась почти каж­дое столетие, а то и чаще. К тому же денежное обращение и монетное дело на Востоке, по сравнению с Западом, имело свои особенности.

Как бы то ни было, нумизматические находки Культобе – ценнейший источник для изучения системы денежного обращения, политической, социальной и культурной жизни Туркестана в разные исторические периоды. Они позволяют по-новому взглянуть на генезис развития города, динамику торгово-экономических отношений, историю отечественного монетного дела.